Последствием Полоцкого церковного собора  явился непростой путь  возвращения сотен тысяч униатов белорусских земель к практике православной жизни. По меткому замечанию Г.Я. Киприановича, «дело воссоединения совершилось, но далеко еще не завершилось в 1839 году»[1]. Более чем 200-летнее пребывание православных в составе греко-католической церкви оставило заметный след в сознании верующих. Известно, что униатская церковь в первой трети XIX века  в своей обрядности имела многие черты, скорее западной христианской традиции нежели восточной. Многие бывшие униаты после 1839 г.,  формально считавшиеся православными, по разным причинам (зависимость крепостных крестьян от помещиков, активная миссионерская и храмостроительная деятельность римо-католиков, тайное обучение основам католической веры и  польскому языку, устанавление новых местночтимых праздников),  посещали костелы, исповедовались у ксендзов, т.е. являлись католиками на практике[2].  Даже спустя четверть века после Полоцкого собора для чиновников,приезжавших с проверкойв белорусские губернии из России,страна представлялась католической и польской. Их официальные доклады  свидетельствуют о том, что православное население древнейшей православной     кафедры, по большей части сельское, не оставило старых униатских привычек. При встречах крестьяне вместо обычного приветствия «здравствуйте» говорили «нех бендзе похваленный Иезус Христус», в церквях ложились «крестом», ползали на коленях, пели католические канты, после православной литургии шли в костел слушать проповедь ксендза, в торжественные дни вместе с католиками участвовали в костельных процессиях, носили хоругви, кресты и т. п[3].На исповеди кающиеся прихожане просили для себя у священника какую-нибудь епитимью: лежание в церкви на полу с распростертыми крестом руками, ползание на коленях вокруг церкви и т.д. При причащении причастники становились рядами на колени, и священник, обходя ряды, по порядку преподавал Святые Тайны.  Крестный ход тоже имел особенности. Во главе крестного хода шел  кто-либо из прихожан с барабаном в руках. При выходе из алтаря священника, он предшествовал ему в церкви, а по выходе из церкви шел впереди икон и креста и выбивал известные ему барабанные пьесы. По возвращении в церковь барабанщик впереди священника входил в алтарь царскими вратами и, обошедши вокруг престола, в «пономарке» оставлял свой инструмент[4]. Все эти традиции  униатская церковь переняла у католиков и  передала от воссоединенных верующих в православную церковь. Читать далее →

Последствием Полоцкого Церковного Собора 1839 г. явился непростой путь возвращения сотен тысяч униатов белорусских земель к практике православной жизни. По меткому замечанию Г.Я. Киприановича, «дело воссоединения совершилось, но далеко еще не завершилось в 1839 году»[i]. Более чем 200-летнее пребывание православных в составе греко-католической церкви оставило заметный след в сознании верующих. Известно, что униатская церковь в первой трети XIX века в своей обрядности имела многие черты, скорее западной христианской традиции, нежели восточной. Это осознавалось православными иерархами как серьезная проблема, в том числе – как опасность сближения с католицизмом. Многие бывшие униаты после 1839 г., формально считавшиеся православными, по разным причинам (зависимость крепостных крестьян от помещиков, активная миссионерская и храмостроительная деятельность римо-католиков, тайное обучение основам католической веры и польскому языку, устанавление католиками новых местночтимых праздников) посещали костелы, исповедовались у ксендзов, т.е. являлись католиками на практике[ii]. Епископ Савва (Тихомиров) объяснял посещение православными католических храмов безграмотностью народа. «Простой народ Полоцкой епархии, – писал он в отчете за 1870 г., – при своей необразованности не имеет ясного понятия и различия между православием и католицизмом, и потому он в праздничные дни безразлично посещает как православный храм, так и латинский костел. Даже последний иногда скорее, нежели первый. Привлекает внимание простолюдина то красивая и величественная архитектура, то игра на органе, то мнимая святыня, без которой ни обходится почти ни один костел [iii]. Читать далее →

М.О. Коялович начинает 2-й том своей  «Литовской унии» словами: «Униатская литовская Церковь одною рукою созидала себя, … а другою в то же самое время разрушала»[1]. Силой, которая привела греко-католическую церковь к внутреннему кризису, явно обозначившемуся уже к середине XVIII века, была  латинизация. Ее основы были заложены еще в отказе папы Климента VIII признать условия единства двух церквей, которые привезли в Рим в ноябре 1595 г. иерархи Киевской митрополии Ипатий Потей  и Кирилл Терлецкий. Глава Римско-Католической церкви заставил не только подписать, но и клятвенно подтвердить за себя и за русских иерархов предложенное им исповедание веры, признающее определения Флорентийского и Тридентского соборов об исхождении Св. Духа  «и от Сына», причащение под одним видом, учение о чистилище, индульгенциях и о примате папы, наместнике Христовом, а «все противное, как-то раскол и ереси, которые Церковь отвергнула и прокляла, проклинаю и отвергаю»[2]. На торжественном приеме у папы в Константиновом Дворце по случаю подписания условий унии епископы Ипатий Потей и Кирилл Терлецкий  за себя и за пославших их митрополита и епископов заявили: «Исповедую, что Святая Католическая и Апостольская Римская Церковь для всех Церквей есть Матерь и Учительница, а римскому понтифику, преемнику блаженного Петра князя апостолов, наместнику Христа, истинное послушание отдавать торжественно обещаю и клянусь». Православным оставались обряды, но с оговоркой: если таковые не противны католическому вероучению и не препятствуют общению с Римской церковью. Читать далее →

Ключевые слова: воссоединение униатов с православными, меры строгости, Полоцкий Собор 1839 года, репрессии, униатское духовенство, Уния.

Для Русской Православной Церкви воссоединение белорусско-украинских униатов, совершившееся на Полоцком Соборе униатского духовенства в 1839 г., явилось самым значительным единовременным приобретением за всю тысячелетнюю историю ее существования. Для белорусского народа это событие стало одним из важнейших в XIX веке, поскольку на десятилетия определило путь его религиозного и национально-культурного развития. Воссоединение униатов в Российской империи в 1839 г. отличалось тем, что оно носило организованный массовый характер, строилось на иерархическом принципе и совершалось в тесном взаимодействии представителей греко-католического священноначалия и высокопоставленных правительственных чиновников. Инициатива разрыва Брестской унии шла не «снизу» – от народа и духовенства, как было на украинских территориях в конце XVIII в., а «сверху» – от униатского епископата и правительства. Такой подход, конечно, привел к несогласию с совершающимся разрывом Брестской унии со стороны какой-то части униатских священнослужителей. Оценка числа униатских духовных лиц, пожелавших сохранить верность католичеству, а также характеристика мер, применяемых к ним в процессе подготовки воссоединения и в период его реализации, остаются актуальными до сих пор. Читать далее →

В 2018 г. исполняется 150 лет со дня кончины митрополита Литовского и Виленского Иосифа (Семашко), по инициативе которого полтора миллиона белорусских и украинских униатов возвратились в лоно Единой Святой Соборной Апостольской Православной Церкви. Значение подвига митрополита Иосифа сложно переоценить.

Между тем отношение к личности владыки Иосифа неоднозначно. В наше время сторонники возрождения униатства в Беларуси обвиняют митрополита Иосифа во многих ошибках и прегрешениях. В частности, одним из таких обвинений, прозвучавших в статье современного писателя, историка и журналиста Сергея Абламейко «Кананізацыя Сямашкі. Скон народу…», является то, что отец митрополита Иосифа протоиерей Иосиф Тимофеевич Семашко (1777–1856), настоятель православного храма Преображения Господня в с. Дикушки Лидского уезда, «скасаваньня уніі не прыняў» и до конца дней своих оставался униатом, а митрополит Иосиф «быў пракляты за адступніцтва сваёй сям’ёй». [1] Читать далее →

(очерк из истории Брестской унии)

Евангельские слова: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит» (Мф. 25:25), — невольно приходят на ум при знакомстве с взаимоотношениями, сложившимися внутри униатской иерархии в XVII—XVIII вв. Разделение, обусловленное разным статусом священников из монахов и «бельцов» (т.е. женатых иереев), приводило к нарастанию в среде духовенства интриг, жалоб и обид. В чем причины такого положения, и какие это имело следствия для судьбы Брестской унии? Читать далее →

Ключевые слова: веротерпимость, воссоединение униатов с православными, духовенство, Полоцкий Собор 1839 г., Православие, Римская курия, российское правительство, Уния.

Упразднение Брестской церковной унии, произошедшее на Полоцком Соборе 1839 г., представляет собой масштабное историческое событие, далеко выходящее по своему значению за рамки исключительно церковной истории белорусско-украинско-литовских земель. Оно стало результатом сложного взаимодействия разнородных факторов и имело несколько предпосылок. В православной и католической историографиях неоднократно предпринимались попытки определения причин и условий разрыва Брестской унии на территории Российской империи. Однако их выявление и научное осмысление еще далеки от завершения из-за сложности проблемы, обширности и противоречивости исторических источников, а также в силу того, что историки занимают слишком разные конфессиональные, общественно-политические и этнокультурные позиции. Учитывая то, что последствия Полоцкого Собора продолжают влиять на современное общество в Беларуси и на Украине, комплексное рассмотрение предпосылок, приведших к отказу части Белорусско-Украинской Церкви от союза с Римом продолжает оставаться актуальным. Читать далее →

В Белоруссии своеобразную известность приобрел случай убийства в Полоцке пяти униатских монахов-базилиан, связанный с посещением храма св. Софии царем Петром I в 1705 году. Теперь местные униаты старательно чествуют память «мучеников» во время нарочитого крестного хода из Витебска в Полоцк. В 2000 г. была издана книжка «Полацкія пакутнікі» («Полоцкие мученики»), в которой были собраны соответствующие материалы, так сказать, к прославлению жертв «неистового» российского царя. В униатской газете «Царква» в 2005 г. появилась статья Сергея Морозова «Полоцкая трагедия в 1705 году» https://carkva-gazeta.by/index.php?his=17 (белорусская версия), http://vicebskreg.by/rus/%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%BE%D1%81%D1%82%D0%B8/%D0%BA%D1%83%D0%BB%D1%8C%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0/428/ (русская версия). В то же время разгулявшиеся в сети фантазии пользователей изрядно зашкаливают, раздувая давний исторический миф о полоцких событиях. Читать далее →

 Ключевые слова: архиепископ Евгений (Булгарис), архиепископ Иосиф (Шумлянский), воссоединение униатов с православными, духовенство, Католичество, Корнеев З.Я., митрополит Иосиф (Семашко), Полоцкий Собор 1839 г., Православие, российское правительство, Уния.

Превращение в конце XIV в. Великого княжества Литовского в католическое государство вывело из равновесия конфессиональную ситуацию на всем протяжении западнорусских земель, поскольку на этих территориях Католическая Церковь могла расширять свои позиции исключительно за счет Православия. Распространение Католичества достигло своего предела во времена Речи Посполитой на Брестском Соборе 1596 г. После него правители Польско-Литовского государства формально объявили все белорусско-украинское население католиками восточного обряда, а существование Православной Церкви было законодательно запрещено. В последующие два с половиной столетия происходило усвоение факта торжества Католичества, обусловленного возникновением церковно-политического феномена Брестской унии. Оно сопровождалось переходами большого числа священнослужителей и значительных масс верующих из одной конфессии в другую и завершилось постепенным исчезновением Униатской Церкви в границах Российской империи в посл. четв. XVIII – пер. пол. XIX в. Читать далее →